Бойся своих желаний [СИ] - Александра Авдеенко

Через какое-то время я его потеряла из виду, сначала отвлек Николя очередным обсуждением сессии, слава богу, хоть ему хватило ума не пытаться обсуждать со мной вероятного убийцу при таком скоплении посторонних ушей. Затем еще раз позвонила маман, напомнив, что я обязательно должна принести соболезнования от ее имени не только Алексею, но и Евгении Николаевне, с которой она была необычайно дружна. На мой вопрос, почему она не может это сделать по телефону, я была удостоена получасовой лекции на тему манер, поведения в обществе и уважения к старшим. Как это все вязалось с данной ситуацией, ее волновало мало. Я, было, попыталась вставить несколько фраз, но быстро поняла, что это мало того, что совершенно бессмысленное занятие, так еще и затягивает разговор. В итоге, проговорили мы с ней более сорока минут, а когда я с облегчением положила трубку, Алексея за столом не обнаружила.

— Коль? А где он? — я кивнула на пустующий стул во главе стола.

— Ушел, — он пожал плечами и продолжил есть.

— Как давно?

— Да вот аккурат после того как позвонила твоя мать, — он посмотрел на меня недоуменно. — А что случилось?

— Ничего, — я отмахнулась от него, встала из-за стола и направилась в сторону дома.

P.S. А может все было так?

С момента моего поступления в огненную школу ковена прошло девять месяцев. Да, символично. Не скажу, что этот учебный год был простым. Ничего подобного. Было тяжело. Зверски. До боли в руках и ногах от ежедневных тренировок и полного опустошения от постоянного перенапряжения. То, что моим одногруппникам давалось легко в силу рождения и воспитания, мне приходилось усваивать в авральном режиме. Тренировки в последний месяц перед поступлением очень помогли. Тело вспоминало былые навыки. Но ничто не могло мне помочь с управлением стихией. Вспоминать было нечего. Полина не могла владеть тем, что было заперто глубоко в ней. И мне приходилось сражаться даже с мелкой моторикой. Правильная постановка рук при формировании заклинания так же важна, как и сила, вливаемая в него. А я не то, что этого не помнила, я этого не знала, а Андрей в силу другой направленности дара ничем мне помочь не мог. Николя, было, сунулся ко мне в учителя, но ничего хорошего из этого не получилось. Этот гаденыш отрывался на мне за все три курса третирования его гражданским правом. Николя мне вспомнил все. Нет, не со зла, просто не смог пройти мимо. Андрей минут десять понаблюдал за этим безобразием, а потом прогнал доморощенного Макаренко. Я до сих пор вспоминаю, какая у мальчишки была обиженная моська. На предложение Андрея взять несколько уроков у Алексея, я ответила резким отказом. Где-то глубоко в душе все еще не утихала детская обида за то, что он опять от меня отказался. В этот раз по-другому, но суть-то от этого не изменилась. Я постаралась его простить и выкинуть из головы. Только вот он не выкидывался. И мало того явился в школу в конце первого семестра преподавать у нас боевку. Это он-то, занятый любимым делом и посвящавшим ему все свое время, оставляя на сон не более шести часов в сутки. И вдруг появление у нас в школе и нелепое объяснение — в отпуске он. Специально приехал в альма-матер чтобы совместить отпуск и поиск перспективных молодых специалистов. Странно, правда? Особенно если учесть, что искать почему-то он начал с первого курса.

С одной стороны, я могла его понять — где еще отдыхать как не здесь? Горы зимой — зрелище сказочное. Затянутые легкой дымкой, укрытые снегом и разлапистыми елями они вызывали пронзительное, щемящее чувство в груди. Хотелось дышать полной грудью, скатиться с горы по свежему пухляку, затем подняться наверх и повторить все сначала. А небо, какое тут было небо! Глубокое, яркое с нежнейшим васильковым оттенком посредине купола и чуть светлеющее по краям. Солнце казалось необычайно ярким и слепящим, особенно на фоне нетронутого снега. И никакого шума цивилизации. Только девственная тишина, нарушаемая время от времени гоготом студентов. Отдыхать в такой обстановке и правда одно удовольствие. А вот с другой — очень уж подозрительным выглядело появление Алексея.

Немного о самой школе. Огненная школа находилась высоко в горах, вписав уютные шале, разбросанные по всей территории, в окружающий ландшафт. В центре высилось, кажущееся огромным и несколько неуместным, здание с учебными классами. Бывший корпус пансионата был отреставрирован, но никакая реставрация не могла облагородить полет архитектурной мысли 80-х годов прошлого века. В отдалении, на самом краю территории располагались учебные полигоны, защищенные не только магией, но и новейшими огнеупорными материалами. Домики, в которых предстояло жить, были на удивление уютными. Ничего лишнего, никаких особых изысков, но в каждой комнате, рассчитанной на двоих, присутствовало все необходимое для нормального проживания.

Таких школ было еще три разной стихийной направленности. Школа земли, как и огненная, находилась в горах по другую сторону Карпат. Школы воды и ветра располагались в Крыму, поближе к морю. Школы менталистов не было. Эта разновидность магии встречалась редко, и обучение строилось по другому принципу: одаренные дети становились личными учениками кого-то из опытных менталистов.

Огненная школа была наиболее многочисленной, если этот термин вообще применим к магам. Вот вроде бы казалось — огонь самая агрессивная среда. Людей, способных управлять данной стихией, должно быть мало. Но это только на первый взгляд. Ради любопытства узнайте, сколько за последнее время было зафиксировано случаев самопроизвольного возгорания. Вполне нормальные люди ели, спали, нервничали и вспыхивали как спички без каких-либо причин, сгорая за мгновения дотла. Все эти люди в той или иной мере являлись латентными магами, вовремя не найденными и не обученными. Многие из них спокойно доживают до старости, растят детей, не подозревая о своих способностях. Еще один любопытный факт, при браке представителей разных стихий с пиромагами ребенок обязательно наследовал именно эти способности как доминирующие. Казалось бы, на этом фоне количество пиромагов должно было перевалить за тысячи человек, поставив под угрозу само понятие секретности данного общества и давным-давно выведя его из тени. Но этого не произошло. В ковене многие годы существовало подразделение, занимающееся поисками латентных магов. Их находили, за ними следили, выясняли уровень силы и либо давали выбор изменить свою жизнь или оставить ее прежней, стерев память, либо сразу блокировали дар. И тех, у кого дар был заблокирован, было большинство. Даже не так, процентов девяносто. Те же, у кого дар был нужной